КАЗАЧИЙ СЛЕД В НАШЕЙ ИСТОРИИ

Туман истории над далёким прошлым нашего родного города общими стараниями нынешних красноуфимцев начинает потихоньку рассеиваться и всё благодаря современным технологиям, давшим в наши руки неизмеримо больше ценной информации, чем мы могли получить ещё каких-то лет пять тому назад.

Кропотливый исследователь красноуфимской старины И.Д. Маскаль любезно предоставила мне несколько ссылок на любопытные документы, что ей удалось обнаружить на бескрайних просторах Интернета. Один из них – Ведомость, означающая сколько в станице Красноуфимской у чиновников казаков, как служащих, так и отставных, малолетних казачьих детей, не в службе состоящих, вдов, казачьих жён, состоящих домов как в городе, равно по хуторам построенных. Ведомость эта была приложена к рапорту от 6 сентября 1820-го года и хранится в деле «О Новоилецкой линии» (ГАОО, Ф.6, Оп. 10, Д.1599).

Напомню читателю исторический контекст документа. В 1809 году полковник Григорий Струков писал министру внутренних дел Куракину о качестве Илецкой соли, важности её добычи для государства и предлагал устроить новую Илецкую укреплённую линию, поселив туда, в форпосты и городки, уральских, оренбургских, илецких казаков и ссыльных черкасов – казаков днепровских. Струков заявлял, что леса для построек и земли для посевов, покосов и пастбищ здесь достаточно, в чём он неприкрыто слукавил. Он-де уже опрашивал илецких и уральских казаков и нашёл несколько десятков семейств, готовых переселиться на новую линию. 8 лет спустя вновь назначенный военным губернатором Оренбурга генерал-лейтенант Петр Кириллович Эссен, не смотря на радужно ложные сведения Струкова, решает организовать такую линию и заселить её казаками. Кандидатами на переселение сюда стали и казаки Красноуфимской крепости, которая к тому времени уже утратила своё первоначальное значение.

При переселении сразу же обозначился финансовый вопрос: на какие средства будут строить дома и хозяйства на новом месте переселившиеся, что делать с их прежним имуществом, смогут ли они, продав землю и строения сами, за свой счёт обзавестись хозяйством на новом месте? Проблему обостряло и обращение красноуфимских казаков в высшие государственные инстанции о том, что такое переселение будет для них крайне разорительным и требовавшими его отменить. В результате и родился сей прелюбопытный документ.

Помимо упоминания имён и фамилий красноуфимских казаков, их жён, вдов и детей здесь обозначены и населённые пункты, расположенные вокруг крепости. Этот документ на все 100 процентов подтвердил мою давнюю догадку о том, что близлежащие к городу поселения – суть выселки красноуфимских казаков. Сам документ довольно объёмный, поэтому постараюсь изложить его как можно короче. Здесь обозначены хутора (орфографию сохраняю) – Крыловых, Живодёровых, Криулинских, Погореловских, Банновских, Чигвинцовых и Соболёвых. И некие непонятные «верхние хутора». Какие – не ясно.

Что это даёт? Ну, во-первых, то, что все эти населённые пункты возникли именно как казачьи хутора. Во-вторых, развенчивает некоторые местные мифы, указывая на несколько иное их происхождение их  названий — от фамилий либо основателей этих хуторов, либо их первопоселенцев. И, кстати, пофамильно здесь названы хуторские жители – домовладельцы. Всех перечислить – места не хватит, но, например, в Чигвинцовых хуторе дома имели (и, видимо, проживали, орфографию сохраняю) служащий казак Дмитрий Смирнов, вдова, казачья женка Степанида Чигвинцова, отставной казак Андрей Чигвинцов, отставной казак Лука Смирнов, служащий казак Захар Обабков, вдова казачья жены Степанида Смирнова, казачья женка Дарья Белкова, муж которой на тот момент служил в конно-артиллерийской казачьей роте, служащий казак Афонасий Чигвинцов, отставной казак Яков Голиков, служащий казак Григорий Лошкарев, отставной казак Сергей Белков, казачья женка Анна Корюкова, муж который отправляет службу в конно-артиллерийской казачьей роте, казачья женка Ульяна Обабкова, муж который так же отправляет службу в конно-артиллерийской казачьей роте, служащий казак Савва Колобов, вдова, казачья женка Анна Овчинникова. Так что местные жители, представители указанных фамилий, вполне могут претендовать на роль казачьих потомков.

Служилых казаков, несмотря на всё их сопротивление, тогда всё же насильно  переселили в далёкую и голую Илецкую степь. Но на месте остались отставные казаки, вдовы, старики и не годные к строевой службе.

Будем надеяться, что в истории нашего славного города со временем будет оставаться всё меньше белых пятен, а энтузиасты-исследователи этому уж точно поспособствуют.

 Сергей Русинов